Школа кибернетики. Новеллы (2002)

Школа кибернетики. Новеллы
Место издания Москва
Издательство Олма-Пресс
Серия Оригинал
Год издания 2002
Физическая характеристика 323 с.
ISBN 5-224-03925-8
Тематика Современная русскоязычная литература (произведения)

Дата поступления 2017-07-06
Электронное издание Андрей Никитин-Перенский

Электронное воспроизведение книги в распознанном текстовом pdf файле с сохранением фотографического чёрно-белого, или, если необходимо, цветного изображения страниц книги. Текст находится под изображением, и его можно копировать для цитирования.

Дополнительное описание издания:

Александр Мильштейн. Школа кибернетики: Новеллы. М.: ОЛМА-Пресс, 2002.


Подлежащее, сказуемое, дополнение. Подлежащее, сказуемое, обстоятельство. Время от времени, - когда так называемая сложная конструкция выглядит проще так называемой простой, - дополнение или обстоятельство передается подчиненным оборотом. Лексика - прозрачная и без диоптрий: фиксирует свойства предметов речи, не более того. Интонация диалогов - одна на всех - тоже никак не окрашена: каждый с каждым говорит словно сам с собой: как бы машинально, не пытаясь произвести впечатление, не надеясь на ответ, в полном и равнодушном взаимопонимании. Окончание фразы обычно женское либо дактилическое: редко какая ударяет на последний слог, - речь как бы приучена обрываться на вдохе. От этого финал звучит началом, - вот первый попавшийся: "Реальных событий уже было более чем достаточно, поэтому я просто смотрел по сторонам и занимался лакировкой действительности, попутно полируя выпитое за ночь ирландским кофейным ликером". Начало, наоборот, словно карта, наугад выхваченная из колоды: "Через полчаса он снова пошел к выходу". Или: "После третьего звона он издал тихий стон и оторвался от компьютера".

Наконец, сюжет. Как правило - странный случай, который показался бы неправдоподобным, если бы автор придавал ему хоть какое-то значение. Стремительно возникает буквально из ничего, из пены, из рутины, и мгновенно превращается в воспоминание, похожее на сон. Развивается рывками, толчками, пунктиром, состоит словно бы из отрезков какой-то бесконечной кривой, разделенных провалами памяти. Эпизоды чередуются внезапно и вроде бы бессвязно, а все же в необратимой последовательности: такая, знаете, подвижная геометрия бильярдных шаров.

Все происходит явно с одним и тем же человеком, поэтому маячит и призрак героя, - читатель, конечно, отождествит его с автором. Повсюду рассеяны рефлексы одной и той же биографии: человеку лет тридцать с небольшим, раньше он жил в каком-то южном советском городе, а теперь в каком-то немецком, тоже на юге, а по специальности программист.

Это, значит, был как бы фоторобот вышеназванной книжки. С грустью убеждаюсь, что он ни в малейшей мере не передает главного: прелести.

Под ровной поверхностью этой прозы бежит в сумасшедшем темпе весьма нетривиальное сознание. Какое-то бесконтактное. Тут никто ничего по-настоящему не хочет, не то что не любит. Не существует ничего, что считалось бы прекрасным, желанным или хотя бы дорогим. Всем все равно, что с ними будет. Мир полон сумасшедших, притворяющихся нормальными. Каждый играет в жмурки с судьбой. Скука жизни преодолевается только скоростью. Быт, поделенный на предложения, летит сквозь человека со скоростью облаков в ветреный день.

Многое, вероятно, можно было бы объяснить влиянием, например, Набокова. Либо истолковать особым опытом поколения: по расчету по моему, автор, когда началась вдруг Перестройка, только-только закончил вуз. То есть вот только-только сформировался, приспособился, изготовился к лицемерному труду и моральной самообороне, - а всемогущий работодатель возьми и отключись. Что было потом, что будет дальше, никому неизвестно, а промежуточные результаты налицо: заграница, одиночество, тревога. Однообразно-чуждый быт сам-друг с компьютером.

Но тембр голоса попробуй, истолкуй... Пока что ломаю голову над якобы легкой, по словам автора (или героя), логической задачкой, - решив ее на вступительном экзамене, он попал в Школу кибернетики. Вот условие: "Постоялец должен расплачиваться за свое пребывание в гостинице звеньями золотой цепи. В цепи (разомкнутой) 6 звеньев, постояльцу нужно пробыть в гостинице 6 дней, каждый день он должен отдавать хозяину одно звено. При этом цепь он имеет право распилить только в двух местах".

Не вижу решения, хоть убейте. А говорят - очевидное, арифметическое: все равно как пиррихий от спондея отличить.

На столько-то частей меланхолии - столько-то юмора... Лучше запомните имя: этот писатель, будто бы начинающий, нас еще, вот увидите, удивит.

С. ГЕДРОЙЦ. Звезда 2003, N 3

Эта страница просмотрена 3230 раз(а).
Помочь библиотеке: ежемесячный патронаж: Стань покровителем библиотеки! или разовая поддержка различными другими способами