Пётр Владимирович Долгоруков (1816 — 1868)
27 декабря (8 января 1817) 1816, Москва — 6 (8) августа 1868, Берн
Публицист, историк, издатель. Один из лучших знатоков генеалогии российских фамилий, собравший обширные исторические сведения. Слыл также человеком, осведомленным в кулуарных тайнах — исторических и современных. О нем можно было бы сказать: очень знатен, очень много знает и может оказаться очень неприятен (славился желчностью, мстительностью, а то и передергиванием фактов в пику своим недоброжелателям). «Упрямый, странный, сердитый князь Пётр Владимирович... От него видимые и незримые нити тянутся к тайнам двенадцати царей, пяти государственных переворотов, к сотне ссыльных декабристов, десяткам номеров эмигрантской прессы, многим страницам Герцена» (Н. Эйдельман). Он презирал узаконенное в России холопство («Родился и жил я, подобно всем русским дворянам, в звании привилегированного холопа, в стране холопства всеобщего») и считал необходимым незамедлительное введение конституции и отмену крепостного права. В 1859 выехал за границу, где продолжил начатые еще в 1842 в Париже и позднее частично осуществленные в России исторические публикации. Сотрудничал в «Колоколе» Герцена. Последний не во всем сходился с Долгоруковым, но ценил его знания и полемический жар: «Как неутомимый тореадор дразнил без отдыха и пощады, точно быка, русское правительство и заставлял дрожать камарилью Зимнего дворца». После смерти Долгорукова русское правительство через подставное лицо выкупило его архив.
Публицист, историк, издатель. Один из лучших знатоков генеалогии российских фамилий, собравший обширные исторические сведения. Слыл также человеком, осведомленным в кулуарных тайнах — исторических и современных. О нем можно было бы сказать: очень знатен, очень много знает и может оказаться очень неприятен (славился желчностью, мстительностью, а то и передергиванием фактов в пику своим недоброжелателям). «Упрямый, странный, сердитый князь Пётр Владимирович... От него видимые и незримые нити тянутся к тайнам двенадцати царей, пяти государственных переворотов, к сотне ссыльных декабристов, десяткам номеров эмигрантской прессы, многим страницам Герцена» (Н. Эйдельман). Он презирал узаконенное в России холопство («Родился и жил я, подобно всем русским дворянам, в звании привилегированного холопа, в стране холопства всеобщего») и считал необходимым незамедлительное введение конституции и отмену крепостного права. В 1859 выехал за границу, где продолжил начатые еще в 1842 в Париже и позднее частично осуществленные в России исторические публикации. Сотрудничал в «Колоколе» Герцена. Последний не во всем сходился с Долгоруковым, но ценил его знания и полемический жар: «Как неутомимый тореадор дразнил без отдыха и пощады, точно быка, русское правительство и заставлял дрожать камарилью Зимнего дворца». После смерти Долгорукова русское правительство через подставное лицо выкупило его архив.
